Том 1. Рассказы 1898-1903 - Страница 221

221

14 февраля 1903 г. Андреев читал рассказы «Набат» и «Смех» в Нижнем Новгороде на литературно-музыкальном вечере, сбор от которого, за вычетом расходов, пошел в фонд постройки дома для школьников (см. «Нижегородский листок», 1903, 15 февраля, № 45).

Антид Ото <Л. Троцкий> в рецензии на второе издание «Рассказов» Л. Андреева, отметив импрессионистичность рассказа «Набат», при чтении которого ему вспомнились «Колокола» Эдгара По, далее рассуждает: «Реалист ли Леонид Андреев? Да, реалист, если этим словом хотят обозначить не какие-нибудь специальные приемы, но лишь то, что автор не лжет против жизни. Да, реалист. Но его правда — не правда конкретного протокола, а правда психологическая. Андреев, употребляя выражение старой критики, „историограф души“ и притом души преимущественно в моменты острых кризисов, когда обычное становится чудесным, а чудесное выступает, как обычное…» («Восточное обозрение», 1902, № 129, 5 июня.)

«Набат» и «Молчание» — первые произведения Андреева, переведенные на польский язык (журнал «Химера», 1902, № 2).

В подвале

Впервые — в газете «Курьер», 1901, 25 декабря, № 356. Отдельным изданием рассказ выпущен в Дешевой библиотеке т-ва «Знание», № 56, СПб., 1906.

7 января 1902 г. в письме К. П. Пятницкому Андреев упоминает «В подвале» в числе рассказов, которыми он думает дополнить второе издание сборника своих Рассказов (1902). «Так плохо чувствую себя, что не в силах, как намеревался, переделать рассказ „В подвале“» (АГ, П-ка «Зн», 2-4-13). В письме ему же от 10 февраля Андреев просил: «Если корректуру получите поздно, то нельзя ли Вам собственноручно в рассказе „В подвале“ исправить беленькое плечико ребенка на розовенькое». (АГ, П-ка «Зн», 2-4-19). К. П. Пятницкий выполнил просьбу автора.

Книга

Впервые — в сб. «Помощь», СПб., 1903 (второе, дополненное издание литературно-художественного сб. «Помощь евреям, пострадавшим от неурожая». СПб., 1901).

Андреев-фельетонист часто писал в «Курьере» о жестокой эксплуатации «хозяевами» детского труда. Так, в фельетоне «Москва. Мелочи жизни» («Курьер», 1900, № 342, 10 декабря) он написал о подростке-разносчике, который тащил по улице непомерный по тяжести груз. Возможно, этот эпизод и припомнился Андрееву в рассказе «Книга». Между 10 и 17 декабря 1901 г. Андреев попросил в письме М. Горького: «Можно украсть у тебя для маленького рассказика»:

Эх! ты судьба ли моя черная,
Ты как ноша мне чугунная?

(ЛН, т. 72, с. 118)

М. Горький ответил 23 декабря 1901 г.: «Бери у меня „судьбу“ и всё, что тебе угодно» (там же, с. 122). Речь шла о русской народной песне «Седина ль моя сединушка…», использованной М. Горьким в повести «Трое», печатавшейся в 1900 г. в журнале «Жизнь».

Рассказ «Книга» предназначался Андреевым для «Журнала для всех», но рукопись его затерялась в бумагах Андреева после произведенного у него на квартире по предписанию московского оберполицеймейстера в ночь на 31 января 1902 г. обыска. Причиной обыска была связь Андреева с членами нелегального студенческого исполнительного комитета Московского университета (см. письма Андреева В. С. Миролюбову от 8 февраля и 24 марта 1902 г. (ЛА, с. 93).

Бездна

Впервые — в газете «Курьер», 1902, 10 января, № 10.

Авторская дата: «Январь 1902 г.», по-видимому, имеет в виду окончательную редакцию этого рассказа, написанного еще в 1901 году. Писатель Е. Янтарев, вспоминая о начале своего знакомства с Андреевым, рассказывал, что Андреев однажды выразил желание побывать на одной из «суббот» в студенческой квартире. Участниками вечеров были начинающий тогда писатель Г. И. Чулков, приват-доцент А. С. Ященко, автор книги «Студенты в Москве» П. К. Иванов и др. Андреев заболел и за два дня до «субботы» прислал для прочтения рукопись «Бездны». Дней через десять Е. Янтарев посетил Андреева на его квартире. Собралось человек двадцать — начинающие авторы, сотрудники «Курьера», студенты. Начался обмен мнениями по поводу рассказа «Бездна». «Л. Н. отстаивал правдоподобие и реальность сюжета, придавал ему универсальный смысл и прямо заявлял, что, по его мнению, всякий человек, поставленный в те же условия, что и Немовецкий, независимо от степени его культурности и классового положения, сделал бы то же: упал бы в „бездну“» («Голос», 1908, 14 апреля, № 8). В тот же вечер, по свидетельству Е. Янтарева, у Л. Андреева говорили о «последнем» его фельетоне по поводу постановки «Трех сестер» в Московском Художественном театре (Линч Джемс. Москва. Мелочи жизни. «Курьер», 1901, 21 октября). Это уточняет дату дискуссии о «Бездне» у Андреева и дату написания рассказа. 24 ноября 1901 г. Андреев известил М. Горького: «„Бездну“ продал „Курьеру“ за 55 целковых» (ЛН, т. 72, с. 110). 28 ноября Андреев познакомил со своим новым рассказом «Среду». «Андреев, — писал Н. Д. Телешов И. А. Бунину, — читал вчера новую вещь (45 минут читал). Очень хорошо и сильно, хотя нужно сократить кое-что и выправить вообще. Молодчина Андреев!» (ЛН, т. 74, кн. 1, с. 532). Сохранилось любопытное свидетельство и о чтении «Бездны» у М. Горького в Крыму 13 января 1902 г. «Когда мы жили в Олеизе, — вспоминала В. Н. Кольберг, — Андреев прислал свой рассказ „Бездна“. После ужина собрались слушать его. Приехавший из Ялты доктор Средин, больной туберкулезом, тоже остался слушать. Алексей Максимович читал сам, впечатление от рассказа было очень сильное и страшно тяжелое» (ЛН, т. 72, с. 576). После чтения Горький отослал рассказ К. П. Пятницкому в Петербург для включения его в готовившееся дополненное издание книги «Рассказов» Андреева в «Знании».

Как и следовало ожидать, напечатание «Бездны», «эпатирующий» финал рассказа произвели ошеломляющее впечатление на читателей и критиков. «Читают взасос, — писал Андреев М. Горькому 19 января 1902 г. — номер из рук в руки передают, но ругают!! Ах, как ругают. В печати пока еще молчат, но из прилагаемой вырезки („Русские ведомости“ — Игнатов) видно, какова будет речь» (там же, т. 72, с. 134). Андреев имел в виду статью «Литературные новости» И. Н. Игнатова («Русские ведомости», 1902, № 17, 17 января), в которой тот, не называя Андреева по имени, утверждал, что «молодой автор», следуя за Г. Мопассаном, создал в погоне за оригинальностью «образцовую гнусность», произвел выстрел по человеческой природе. Шум вокруг «Бездны» приобретал значение литературно-общественного скандала. Все это заставило Андреева выступить в печати с объяснением его намерений и идейного замысла произведения. «Можно быть идеалистом, верить в человека и конечное торжество добра, — писал Андреев, — и с полным отрицанием относиться к тому современному двухногому существу без перьев, которое овладело только внешними формами культуры, а по существу в значительной доле своих инстинктов и побуждений осталось животным <…> Чтобы идти вперед, чаще оглядывайтесь назад, ибо иначе вы забудете, откуда вы вышли и куда нужно вам идти <…> Пусть ваша любовь будет так же чиста, как и ваши речи о ней, перестаньте травить человека и немилосердно травите зверя. Путь впереди намечен людьми-героями. По их следам, орошенным их мученической кровью, их слезами, их потом, должны идти люди — и тогда не страшен будет зверь. Ведь все звери боятся света» («Курьер», 1902, № 27, 27 января).

221